Дело было в летнем лагере на Черном море. Как-то раз мы всем отрядом отдыхали на берегу. День был жаркий, но к вечеру начался неожиданный ливень, который грозился в считанные минуты перерасти в шторм. Нам, 13-летним пацанам, все это казалось очень веселым и романтичным - дождь льет, приключения. Но начальство лагеря думало иначе, и было решено в срочном порядке переправить нас всех в лагерь через залив.

Нас пересадили на большой плот с закрытым верхом. Всего нас было человек тридцать, так что прижались мы там друг другу, как сардины в консервной банке. Времени на переодевания не было, одежду похватали и так и сидели: пацаны в плавках, девочки в купальниках. А еще вожатые и воспитатели. До берега было минут тридцать при такой погоде.

И как-то так вышло, что я сел вплотную к одной девчонке. Мокрые трусики ее купальника касались моих бедер. Понятно, что я возбудился. Сначала я пытался как-то это скрыть, думать о другом. Но все мои мысли были прикованы к ощущениям у меня в трусах.

Член начал увеличиваться в размерах. Я краснел как помидор. Вскоре мой стручок уже давил сквозь ткань плавок, касаясь попки той девчонки. Отодвинутся было нельзя. Девочка не подавала виду, хотя, наверное, прекрасно чувствовала, что творится у нее за спиной. А я уже не мог контролировать свой член. Вдруг сзади на меня навалились, и я прижался к соседке еще теснее. Я всем телом ощущал ее мокрую кожу и ткань купальника.

Член уже вовсю стоял и терся о трусики девчонки. Плот качало на волнах, и трение только усиливалось. Мое лицо зарылось в волосы девчонки, и я нюхал их аромат. Моя пытка длилась минут двадцать. Я уже не мог стоять на трясущихся ногах.

Момент невозврата был уже близко. Мой член задергался, извергая сперму в плавки. Они были мокрыми и до этого - от воды и дождя. Я почувствовал, как воздух заполнил запах спермы, и боялся, что меня застукают. Но никому не было до меня дела.

Уже в лагере мы с пацанами делились историями. Оказывается, я был не один такой. Мой друг Колька вообще кончил прямо на ногу вожатки! После этих рассказов мы по очереди бегали в туалет, чтобы подрочить. Но никто, конечно, не признавался, зачем.