Я спешила как никогда! Пара закончилась, но нас никак не отпускали в связи с предстоящей летней сессией. Тут еще этот пакет с овощами и какими-то специями, которые мама просила меня купить еще неделю назад. И вот, теперь я неслась как ненормальная на консультацию к маминой давней знакомой.

К нногоопытной акушерке, а ныне и гинекологу Алиее... черт, никогда не могла запомнить ее отчество... Ну и к черту его. Я спешила как могла, а июньская жара никак не способствовала легкости. Хорошо, хоть надела я сегодня всего-то джинсовые шорты (слегка маловатые мне по размеру, они отлично подчеркивали мою аккуратную, очень выпуклую, но, на мой же вгзляд, просто огромную и тяжелую попу), тоненькую маечку, которая, в сочетании с бюстгальтером, приподнимающим мой третьего размера бюст, придавала мне вид эдакой порно модели на отдыхе.

Парни таращились во все глаза, а мне всегда это льстит и придает вид еще более нахальный. Плюс, длинные темные волосы, собранные в хвост и кеды. В таком виде я вбежала по ступеням здания поликлиники. Наверх, на третий этаж. Я тороплюсь по ступеням и чувствую, как скачет грудь. Со стороны это, должно быть, выглядит просто пальчики оближешь; меня же это слегка раздражает, хотя и добавляет порочных мыслей. Самовлюбленность - отнюдь не порок, девочки. Хоти себя сама так, как ты хочешь, чтобы тебя хотели другие...

Вспотевшая, растрепанная и несколько возбужденная от пробежки (шорты и правда очень узкие и трут промежность...) я, наконец, взлетаю на нужный этаж и несусь к кабинету, замечая на ходу, что опоздала на 17 минут. Ломлюсь в дверь и оказываюсь в прохладе старой огромной комнаты.

Прямо напротив двери стоит древнее и угрожающе выглядящее гинекологическое кресло. Я поежилась и отвернулась. За столом на другом конце комнаты сидит немолодая, сильно седеющая женщина с очень короткими в мелких завитушках волосами.

— Лариса! — выпаливаю я, не успев толком отдышаться.

— Стучаться вас что, теперь в школе не учат? — Определенно, я ей не нравлюсь.

— Я уже учусь в университете. — говорю я и чертыхаюсь со сказанной глупости.

— Заметно... — тянет она, глядя то на мою вызывающе торчащую грудь, то на шорты.

От взгляда ее мелких, глубоко посаженных глаз мне становится неловко настолько, что я свободной от пакета и сумки рукой чуть оттягиваю майку вниз и инстинктивно сжимаю ноги. Впрочем, майку тянуть не стоило, это еще сильнее оголило и приподняло грудь настолько, что я подняла подбородок, чтобы не задевать ее.

— Еще раз, как тебя и почему ты здесь? — плохо скрываемое раздражение в голосе начинало меня злить.

— Моя мама договаривалась, что я приду к вам на консультацию по поводу...

— Ах да да, Милена звонила. Точно. — она слегка прояснилась в лице на какую то секунду, но тут же снова насупилась.

— Вот, я и пришла — глуповато заявляю я, пялясь на свои кеды.

— Ну, тогда хватит тратить время впустую. — она сгребла в кучу какие-

то бумажки на столе и отложила в сторону. — Твоя мать сказала, ты постоянно возбуждена, ведешь себя вызывающе и не воздерживаешься.

Я слегка опешила. Довольно подло с ее стороны рассказывать такие подробности какой-то пенсионерке.

— Еще она сказала, что ты постоянно мастурбируешь и не только вагинально... — дальше я уже не слушала. Мне показалось, что меня сейчас стошнит. В глазах аж потемнело и я чуть не задохнулась от таких слов. Как она могла!?

— Я не стану обсуждать с вами такое. Это мое личное дело.

— Мы давние приятельницы с твоей матерью и я обещала помочь ей тебя урезонить. — ее назойливая назидательность меня просто взбесила.

— Нет, спасибо, я лучше пойду, это..

— Никуда ты не пойдешь, пока мы не проведем необходимые процедуры, осмотр и, пока ты не ответишь на мои вопросы, иначе, я скажу твоей матери, что ты действительно проститутка. — не моргнув, выдала эта старая сука.

— Что!? — я угрожающе шагаю к столу. Но она уже схватила трубку.

— Давай шагай, и твоя мать узнает, что ее дочь и в самом деле зарабатывает пиздой. — старая грымза, кажется, явно не в себе, видимо это возраст.

Я мгновенно оцениваю ситуацию. Моя мама достаточно недалекая, чтобы и впрямь поверить подобному бреду или, хотя бы, задуматься, ну а лишние проблемы мне не нужны, так что, я отвечаю:

— Ладно, но давайте скорее.

— Закрой рот, потаскуха малолетняя, выпялилась, как шалава еще командует.

— Что ты себе позволяешь старая...

— Еще слово и... — она угрожающе косится на телефон.

Я совладала с подступившими было слезами и плотно сжала губы.

— Так то. — она удовлетворенно откинулась в кресле. — Итак, начнем. Она взглядом показывает на стул перед столом. Я прохожу и сажусь.

— Так, значит, постоянно возбуждена? — она смотрит на меня в упор.

— Нет, не постоянно, просто иногда бывает. — я вяло и зло выплевываю слова.

— Мать нашла у тебя целый клизменный набор с разными шлангами и насадками и кучу всевозможных непотребств. — презрение на слове непотребств меня бы насмешило, будь я не на своем месте.

— Да, я иногда этим занимаюсь. — я отвечаю на ее взгляд. Я молодая женщина и мне нравятся новые ощущения.

— Ах, вот оно что. — она поднимает брови.

— Что еще тебе нравится? Наяривать свои дырки, когда мать работает в три смены, чтобы оплатить твою учебу? — она яростно мнит из себя самую рассудительную. Но я молчу.

— Что ж, я тебя научу уму-разуму. Вставай. — мне не понравился тон, но я начала подниматься.

Она заставила меня снять майку и шорты, не забыв высказаться о том, что «в их время так не одевались», и несколько раз грубо пошутить насчет моей груди и задницы. Далее я осталась и без своих крошечных танго.

Знала бы я, что придется раздеваться, я бы надела минимум панталоны, зло подумала я, с трудом стягивая с себя трусики.

— Подними руки вверх, вытяни их. Сиськи вытащи, лифчик не снимай.

Я подняла руки и стою, упираясь подбородком в грудь. Она подходит ко мне, фамильярно хватает двумя руками по очереди то за одну, то за другую грудь. У нее неприятно холодные руки и очень скользкая кожа. Она сильно сжимает мою грудь и чуть тянет на себя и вверх, я морщусь но молчу.

Она смотрит мне в глаза и сильно тянет за сосок правой груди. Я молчу и смотрю перед собой в стену. Теперь она тянет за оба соска одновременно. Сильно сжимая груди у основания, тянет на себя до тех пор, пока я не издаю нечто похожее на рык, и едва не падаю на нее.

Внимательно рассмотрев темно-розовые крупные ореолы вокруг моих сосков, она, наконец, отпускает их и отходит назад.

— Ноги на ширину плеч, раздвинь пизду руками. — Я почувствовала, как густо покраснела от подобного требования, но не имея иных вариантов, была вынуждена подчиниться.

Старая кляча сидит за столом и откровенно измывается со своими  упражнениями. Спасибо маме за то, что организовала мне подобную «консультацию с тетей Алией». Она, видите ли, была так обеспокоена моим постоянно возбужденным состоянием и боялась, что я наделаю глупостей с кем-нибудь из своих 20-летних сверстников... Конечно, вот так намного лучше, ага.

— Я сказала, раздвинь свою пизду, потаскуха анальная! — татарка орет так, будто ее ужалили. Короткорукая и толстая, она создает очень неприятное впечатление, плюс эта дурацкая химия на коротких седых волосах. Доктор Франкенштейн, не иначе! Стараясь думать о чем-то еще, я дрожащими руками тянусь к вагине и аккуратно развожу губы в разные стороны.

— Сильнее, Лариска-большие сиськи! — я опешила. Так меня дразнит младшая сестра, но она дура и просто завидует мне. Я никак не ожидала услышать такое от женщины, которой далеко за 50...

Я чуть сильнее растянула губы в стороны. И моя киска издала чавкающий звук, схватив воздуха.

— Вот он, звук настоящей бляди! — удовлетворенно заявляет она с мерзкой ухмылкой. — Я сразу поняла, что ты - шлюха. Нормальная девушка не станет так одеваться. Тяни губы в стороны так, чтобы я видела клитор, раскрой ее всю. — Я раскрываю вагину, как только могу.

— Да, тебе нравится! Смотри, клитор, того и глядишь, выскочит из твоей пизды. Любишь свою пизду ублажать, да? — ее мерзкие вопросы, кажется, еще немного и доведут меня до слез. — Отвечай!

— Иногда, — глухо отвечаю я.

— Смотри на меня! — снова орет она. И я поднимаю глаза и смотрю в ее мелкие маслянистые поросячьи глазки.

— Смотрю, — говорю я, продолжая держать себя за половые и чувствуя, как ноги начинают затекать от неудобной позы.

— Я спросила, любишь свою пизду ублажать, блядешка? — она смотрит не моргая.

— Да — коротко бросаю.

— Что да, шлюха?

— Я люблю себя ублажать. — я начинаю злиться, бессильно и оттого еще быстрее.

— Я спросила, любишь ты ублажать пизду, блядешка? — злилась я явно не одна.

— Да, я люблю ублажать свою пизду! — выпалила я.

— Ты забыла, к кому обращаешься, потаскуха. — она довольно и мерзко улыбнулась, очевидно, эта старая сука обожает вот так развлекаться...

— Да, я люблю ублажать свою пизду,... тетя Алия, — я звучу глухо и пристыженно.

— Никакая я тебе не тетя, блядешка! — от ее визга в ушах звенит. — Для тебя я - Алия Эльдаровна. Что ты вцепилась в свою пизду драгоценную и стоишь, как громом прибитая?

Я отпускаю губки и, наконец, сдвигая ноги, становлюсь ровно. Спину щемит, но приятный прохладный воздух из окна обдувает мою попу и пот, наконец, сходит.

— Ну-ка, — начинает она, — Руки вдоль туловища опусти. И подбородок вверх. Я исполняю.

— Какой размер груди?

— Полный второй или неполный третий, — наверное она уловила гордость в моих словах.

— Мда хорошее вымя для 20-летней потаскухи, — я не могу поверить ушам...

— Половую жизнь со скольки лет ведешь? — деловитый взгляд сквозь очки уткнулся в бумаги на столе.

— С 18. — мне хочется поскорее уйти.

— Мастурбируешь? — тон непроницаем.

— Какое вам... Да. — я готова сорваться на крик.